Анатолий Добрынин - Сугубо доверительно [Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962-1986 гг.)]

В апреле Брежнев направил Форду письмо, в котором, в частности, с некоторым раздражением говорилось, что „те или иные временные особенности внутренней предвыборной ситуации в США не могут служить оправданием для того, чтобы ставить под удар все большое и ценное, что удалось с большим трудом достичь в советско-американских отношениях. На наш взгляд, требуется, особенно в нынешних условиях, принципиальность, с тем чтобы не оказаться во власти инерции политической борьбы, определяемой во многом конъюнктурными, привходящими обстоятельствами". Брежнев призывал Форда „взаимно проявить заботу о судьбе отношений между нашими странами".

В ответном послании Форд отмечал, что в ходе предвыборной кампании действительно можно услышать самые разные голоса. „Но я хочу попросить Вас, писал он, чтобы Вы всегда имели в виду: только президент или госсекретарь могут авторитетно говорить о нашей внешней политике. Я думаю, что моя позиция ясна: я неоднократно выступал в пользу — и остался приверженцем — дальнейшего улучшения советско-американских отношений. И я часто критикую тех, кто призывает к возрождению „холодной войны". Я буду и впредь это делать.

…И все же я не был бы до конца откровенным, продолжал президент, если бы не указал на то, что имеются причины для искреннего беспокойства в нашей стране за советско-американские отношения, причем беспокойства, которое нельзя отнести на счет соображений предвыборной кампании. Вам известны глубоко негативные последствия событий в Анголе… Вторая проблема относится к нашей политике в области обороны: мы оба имеем обязанности по защите национальной безопасности наших стран… Мы должны поддерживать более регулярный обмен мнениями, который, откровенно говоря, стал слишком редким".

Обмен посланиями ясно показывал, что предвыборная кампания в США с ее антисоветскими атрибутами все сильнее вторгалась в советско-американские отношения. Их нестабильность еще больше подрывалась ростом военных бюджетов и событиями в Анголе.

Скоукрофт говорит о трудностях

В начале мая я обедал со Скоукрофтом в Белом доме. Он сказал, что президент поручил ему в неофициальном порядке изложить мне их оценки положения некоторых дел.

Касаясь перспективы переговоров по ОСВ, Скоукрофт сослался на трудности: большие споры внутри администрации и предвыборная кампания.

Из его высказываний вытекало, что договоренность о соглашении по ОСВ, если вообще она будет достигнута в этом году, фактически планируется ими на период после предвыборного съезда республиканской партии (август), с тем чтобы постараться объявить о выработанном соглашении где-то в конце октября, т. е. накануне президентских выборов 2 ноября. Впрочем, говорил он об этом не очень уверенно.

В доверительном плане Скоукрофт обсуждал ход предвыборной кампании. Он признал, что Форд оказался в трудном положении. Допустил ряд тактических ошибок, способствующих успеху Рейгана (Форд упустил инициативу в предвыборных дебатах, занял оборонительную позицию, позволил Рейгану навязать дискуссию по выгодным для последнего вопросам).

Скоукрофт сказал далее, что, как они считают, кандидатом от демократической партии, судя по всему, будет бывший губернатор штата Джорджия Джимми Картер. В Белом доме при этом отдавали себе отчет в трудностях этой борьбы, поскольку, борясь сейчас с Рейганом, Форду пришлось сильно передвинуться вправо и поэтому ему будет нелегко переходить обратно на позиции центра, которые уже уверенно захватывает Картер.

Помощник президента заметил, что сейчас в контексте предвыборной борьбы на Форда сильное давление оказывают его консервативные советники и друзья, которые советуют освободить от должности госсекретаря Киссинджера, ставшего объектом жесткой критики со стороны Рейгана. Однако Форд пока продолжает твердо поддерживать Киссинджера, ибо отставка последнего могла бы быть расценена как фиаско всей внешней политики самого Форда.

Беседа со Скоукрофтом показала, что администрация и лично президент были целиком заняты предвыборной борьбой. У них уже не было конкретных планов в отношении продвижения вперед по тем или иным аспектам советско-американских отношений.

10 мая Киссинджер. передал предложение Форда Брежневу одновременно провести соответственно в Вашингтоне и в Москве в четверг, 13 мая, церемонию подписания Договора о ядерных взрывах в мирных целях. Они думают, что это нашло бы благоприятный отклик в стране, сказал он.

Брежнев дал на это согласие.

Однако буквально на следующий же день последовало срочное обращение Скоукрофта: Форд вынужден просить Брежнева отложить намеченную на завтра — по просьбе самого же президента — церемонию подписания этого документа. Президент чувствует себя весьма неловко перед Генеральным секретарем, но „без излишней дипломатии" хотел сказать прямо, что это вызвано сложным положением с первичными выборами в штате Мичиган, где еще одна победа Рейгана (после штата Небраска) могла бы иметь роковые последствия. Его советники по внутренним делам настоятельно просили его не идти сейчас на этот шаг, также он добавил бы еще один неопределенный элемент в сложную ситуацию в штате. Внешнеполитические советники, наоборот, считали, что это „плюс".

Все же он решил „после мучительных колебаний" последовать совету первых. Этот эпизод лишний раз свидетельствовал о том большом замешательстве, в котором пребывал Форд в связи с крупными неудачами в предвыборной кампании. В самом Белом доме, как показывали наши личные наблюдения, царил переполох. Характерна откровенная реплика Скоукрофта: „Мне кажется, пока не определятся результаты съезда республиканской партии (в августе), ничего путного в области внешней политики и наших отношений с вами не будет".

20 мая президент Форд обратился к Брежневу с просьбой все же провести подписание Договора о ядерных испытаниях в мирных целях. На этот раз он решил твердо следовать договоренности и подписать договор независимо от хода предвыборной кампании в США. Президент еще раз приносил свои извинения „за неловкую ситуацию", возникшую по его вине в прошлый раз (договорились о подписании 28 мая).

Тем временем активность Киссинджера как госсекретаря и как политического деятеля заметно уменьшалась. В беседе со мной в середине июня он пожаловался на то, что Форд практически запретил ему критиковать Рейгана по вопросам войны и мира и разрядки, поскольку это, дескать, оттолкнет от президента правое крыло партии. Советники даже убедили Форда отменить уже объявленные важные выступления Киссинджера в Калифорнии в защиту внешней политики администрации именно накануне решающих там выборов, чтобы не дать Рейгану дополнительного повода критиковать госсекретаря, а заодно и президента (Киссинджер не скрывал своего раздражения по поводу такого решения Белого дома). Вот почему, сказал мне в беседе Киссинджер, я решил больше совсем не вмешиваться в предвыборную стратегию и тактику президента. Пусть делают, что хотят.